ИСТОРИЯ МУСУЛЬМАНСКОЙ ОБЩИНЫ ВОЛОГДЫ

Мусульманская община Вологды начала актив­но формироваться в пореформенный период. В 1897 г. в городе проживало 65 мусульман; среди них значились 48 татар. Основную массу мусуль­ман в городе составляли временные рабочие.

8 января 1910 г. 31 из числа 35 татар, проживав­ших в Вологде и достигших 25-летнего возраста, составили приговор об избрании из своей среды трех уполномоченных для организации сбора пожертвований на религиозные нужды. Предпо­лагалось, что денежный фонд позволит присту­пить к постройке молитвенного дома, пригласить муллу, который будет исполнять религиозные «требы» как у гражданских лиц, так и военнослужащих-мусульман, расквартированных в городе (в 1912 г. их насчитывалось 40 человек), и заклю­ченных в тюрьме.

В августе 1910 г. мусульмане обратились к властям о разрешении повсеместного, в масш­табах империи, сбора пожертвований до 20 ты­сяч рублей для постройки «молитвенного дома и на расходы на богослужение и религиозные нужды». Исходя из суммы, можно утверждать, что планировалось возведение каменной мече­ти. В качестве уполномоченных сборщиков были избраны крестьяне деревни Акзегитово Цивильского уезда Казанской губернии Хамидулла Тухватуллин, Афзаф Габитов, Хайдар Сафиуллин. Показательно, что ни один из доверенных не имел недвижимости в городе. Первый из них проживал в доме Рогулиной на Архангельской улице, второй — в доме Денисова на Московской улице, третий — в доме Погановой на Засимовской улице. 11 февраля 1911 г. Департамент ду­ховных дел иностранных исповеданий (ДДДИИ) МВД отказал просителям вследствие малочис­ленности мусульман.

После получения постановления Оренбургско­го магометанского духовного собрания от 18 дека­бря 1910 г. 28 мусульман старше 25 лет на собрании составили общественный приговор об избрании к «молитвенному дому» на должность муллы сроком на 3 года Якуба Халикова, уроженца деревни Ключище Сергачского уезда Нижегородской гу­бернии, и о назначении ему ежемесячного жало­ванья в размере 25 рублей «из пожертвований, сделанных на эту цель и из денег, собранных по рас­кладке со всех магометан, живущих в г. Вологде». Однако община получила отказ администрации. Губернское правление 12 января 1911 г. постано­вило: поскольку муллы и имамы могут состоять при мечетях, а для построения мечети необходи­мо, чтобы было не менее 200 душ мужского пола, в силу малочисленности вологодской общины об утверждении муллы не может быть и речи.

Между тем не позднее 1912 г. без разреше­ния властей община арендовала под молельню состоящий из 3 комнат дом Тороповой на Екатерининско-Дворянской улице, где избранный мулла Я. Халиков руководил молитвой прихо­жан. В этот период в городе насчитывалось уже 104 прихожанина-мужчины. В мулле и мечети нуждались общины мусульман ближайшей окру­ги: городов Грязново, Череповца и Галича. С уче­том единоверцев в этих общинах в новый приход набиралось 224 души мужского пола (с малолет­ними). Указав эту цифру, Я. Халиков в качестве поверенного обратился в губернскую админис­трацию о разрешении провести сбор пожертво­ваний в масштабе империи для постройки в Во­логде мечети. На этот раз на инициативу муллы «вето» наложила местная духовная консистория, признав учреждаемый приход малочисленным. Губернское правление не позднее 19 июня 1912 г. отказало имаму.

После консультации с юристами в феврале 1912 г. община обратилась с жалобой к главе МВД на отказ губернской администрации утвердить в должности муллы Я. Халикова. В своем проше­нии уполномоченные Хусаин Мавлютов-Мансуров, Юсуф Муртазин и Али Тевабилев подчерки­вали, что «крайне нуждаются в религиозных от­правлениях треб, но лишены этого законнейшего права и потребности души только по каким-то формальностям. Умирает ли магометанин, он лишен возможности быть напутствован по обря­дам нашей религии, вступает ли он в брак — опять лишен возможности отправления необходимых треб или явится необходимость принять прися­гу — также чувствуется недостаток мулл». По их мнению, местная администрация фальсифици­рует законодательство, ибо закон лишь указыва­ет, какие духовные лица могут быть при мечетях, но отнюдь не исключает существования мулл и при отсутствии мечети. В подтверждение сво­их слов они сослались на действующие махалли Ярославля и Санкт-Петербурга, где не имелись мечети, но были утверждены муллы. В этот пе­риод действовал закон, предоставлявший главе МВД право разрешать постройку мечетей с уст­ройством прихода для малочисленных общин.

Заседание I общего собрания Сената 12 октяб­ря 1911 г. выявило расхождение во взглядах госу­дарственных мужей. 14 из них признали отказ Во­логодского губернского правления правильным, а 26 высказались за отмену его постановления.

На заседании I департамента Сената 17 февра­ля 1912 г. развернулась длительная и принципи­альная дискуссия по существу присланного дела. Мнения сенаторов разделились. 11 сановников пришли к заключению: муллы, имамы, муэдзи­ны являются «приходскими духовными чинами, состоят при мечетях и избираются приходами», из чего следовал категорический вывод — в мес­тностях, где нет мечети и махалли, мусульмане не могут избирать приходское духовенство. Ар­гументы МВД о предоставлении российским подданным свободного отправления религиозных обрядов были отвергнуты: поскольку в Вологде отсутствуют молитвенные учреждения, каковыми для мусульман по закону являются исключи­тельно мечети, о «праве отдельных магометан, не составляющих прихода и не имеющих мечети, избирать для себя муллу не может быть и речи».

Трое сенаторов сошлись во мнении, что мало­численность мусульман служит законным пре­пятствием лишь для построения мечети, а вовсе не для избрания муллы для общественных мо­литв. В качестве примера они сослались на ситу­ацию в Санкт-Петербурге, где действовало 3 при­хода, а мечеть только строилась. Мотивацию от­каза в случае с вологодской общиной сановники сочли нарушением свободы повсеместного от­правления религиозных обрядов.

В силу этого спорное дело было отправлено на консультацию в Министерство юстиции. Та­ким образом, частный случай приобрел принци­пиальный характер и сводился к вопросу: допус­тимо ли с точки зрения действующих законов признать за мусульманским населением право свободного избрания муллы независимо от чис­ленности религиозной общины и наличности мечети? В Минюсте был сделан вывод, что из­брание духовного лица становится возможным лишь после образования прихода; отмечалось, что установленный законом порядок не может считаться ущемлением прав мусульман по реа­лизации религиозных прав. В результате за ма­лочисленной общиной Вологды не было призна­но право избрания мулл по причине отсутствия у них мечети. «Другое разрешение было бы равносильно признанию за мусульманами права, которое не было предоставлено даже инославным христианским вероисповеданиям»,— ре­зюмировал свое решение министр юстиции Щегловитов 4 марта 1914 г.

Между тем в сентябре 1914 г. Я. Халиков был утвержден местной администрацией в духовной должности. Если до этого регистрация браков та­тар производилась в соседних приходах: в Ярос­лавле, Костроме и Архангельске, а о рождении или смерти их сообщилось для регистрации им на родину, то теперь Я. Халиков вел метрические книги для всех единоверцев губернии, не огра­ничиваясь лишь городом. Согласно сведениям полиции от 1 августа 1915 г., в Вологде проживало тогда 279 мусульман.

Разбирательство дела вологодских мусуль­ман в верхних эшелонах власти продолжалось. На заседании I департамента Госсовета 20 янва­ря 1915 г. большинством голосов избрание имама и регистрация махалли в Вологде были признаны незаконными. Это решение должно было посту­пить в Вологодское губернское правление в виде указа Сената.

В этих условиях товарищ министра внутренних дел П.Н. Морозов 15 января 1915 г. рекомен­довал директору ДДДИИ воспользоваться правом МВД о разрешении в исключительных случаях учреждения махалли «ниже установленного нор­матива». Иначе закрытие существовавшего уже несколько лет с разрешения МВД прихода воло­годской общины вызвало бы справедливое воз­мущение мусульман, которого было необходимо избежать в условиях военного времени. В итоге директор ДДДИИ обратился к вологодскому гу­бернатору с «совершенно доверительным» пись­мом.

Результатом совместных усилий ДДДИИ, гу­бернской администрации и активистов мусуль­манской общины Вологды явилось «всеподдан­нейшее прошение» мусульман от 25 февраля 1916 г., подписанное уполномоченными общины (Я. Халиков; крестьянин д. Сунчалеево Цивильского уезда Казанской губернии Авзалетдин Шарафутдинов; и уроженец Новоковалинской волос­ти того же уезда Сафа Гизатуллин) о разрешении содержать имама. Чиновники сочли уместным обратиться непосредственно к российскому го­сударю, сделав его «сопричастным» делу. Таким путем была законодательно зарегистрирована махалля в Вологде.

Публикация:

Загидуллин И. К. Мусульманская община в Во­логде в дореволюционный период // Ислам в центральноевропейской части России. Энц. словарь. Сост. и отв. ред. Д.З. Хайретдинов.— М.: ИД «Ме­дина», 2009. С. 181-183.

Подготовил Дамир ХАЙРЕТДИНОВ